Жить с тобой - Страница 10

Они оказались на довольно свободной автомагистрали, ведущей вдоль реки к кольцевой дороге, окружавшей город. Молли держала постоянную скорость и безопасную дистанцию с идущей впереди машиной, но так крепко вцепилась в рулевое колесо, что костяшки пальцев побелели. Ей казалось, что она слышит дыхание пассажира, чувствует тончайший аромат лосьона после бритья. Но тяжелое дыхание было ее собственным, а вот исходящий от Уилфилда запах…

Она пыталась избавиться от наваждения, но не получалось. Даже сидя молча рядом, почти не глядя на нее, он лишал ее самообладания. Еще никогда она не ощущала такой потребности взмолиться: «Оставь меня! Дай мне свободу!..»

— Дороти встречала вас раньше, да? — спросил он.

— Нет, я уверена, что мы не встречались. — Она удивилась, что голос звучал почти нормально.

— Но экономка сразу полюбопытствовала, кто вы.

— И что с того? — ответила она вопросом.

— Она могла видеть ваше фото в «Дейли ньюс».

Достигнув кольцевой дороги, поток машин резко замедлил движение, и Молли чуть не врезалась в белую машину впереди. Она все же успела затормозить, как ни в чем не бывало глядя вперед…

Этим летом на старом летном поле состоялся фестиваль звука и света — трехдневный рев, способный вывести из себя добропорядочных обывателей. А когда появилась группа «Поющие скорпионы» и вступила в схватку с полицией, этого хватило на несколько страниц в местном еженедельнике.

В тот день она была на фестивале с друзьями. Они пели вместе со всеми, потом танцевали и веселились, и Молли, красивая и грациозная, привлекла внимание фоторепортера, хотя она этого и не знала.

Фото поместили на первой полосе газеты «Дейли ньюс» без имени. Молли Смитсон была на нем слишком эффектна. С развевающимися волосами на оголенных плечах, она «изображала из себя нечто», как любила говорить тетя Марин. Похоже, что все это видели. Уилфилд наверняка видел и, вероятно, подумал, что у Молли «крыша поехала», хотя она никогда в жизни не употребляла наркотиков…

Они медленно двигались по кольцевой дороге. Экзаменуемая правила довольно хорошо и осторожно, и у нее хватило присутствия духа едко осведомиться:

— А что, вы храните мои вырезки?

В газете была только одна фотография, но вопрос подхлестнул Грегори, и он сказал:

— Если бы я знал, что Кэрол питает к вам такое необъяснимое расположение, я бы изменил тактику. Или, по крайней мере, проследил бы за вашими «достижениями», о которых, вероятно, рассказали другие газеты. Это было бы не трудно. Вы из ряда вон выходящая личность!

И вы тоже, могла бы она ответить. Я видела вас не раз, когда вы меня не замечали, и мне всегда хотелось удрать до того, как вы оглянетесь.

Теперь они ехали по главной улице, и Молли спросила:

— Высадить вас у конторы?

Хотелось бы знать, кто еще помнит меня, думала девушка, собираясь заехать на стоянку, но Уилфилд имел, видимо, другие планы.

— Поехали дальше! — повелительно сказал он.

— И куда же?

— Я вас не ограничиваю.

Она недоуменно пожала плечами.

— Вас не смущает, что я за рулем?

— Мне кажется, вас это смущает больше, чем меня, — с ухмылкой ответил он.

Уилфилд заставил-таки Молли почувствовать себя в глупом положении. Трудно было избавиться от напряжения, которое парализовало ее, так что теперь она вела машину, как нервничающий ученик. По городу водители ездили нагло, обгоняя и тормозя без предупреждения, так что у нее спина и руки вспотели. А экзаменатор сидел молча, не реагируя даже тогда, когда машина скрежетала при переключении передачи.

Она проехала через весь город, достаточно ловко маневрируя, ни разу не создав аварийную ситуацию. Все же она считала себя опытным водителем, хотя все же и боялась какого-нибудь дорожного происшествия.

Ее обучал дядя Чарльз. Не только в городе. Дождавшись, пока тетя Марин уедет по делам, они выезжали в соседние города, причем Молли, хихикая, распускала свои приметные волосы. Дядя научил ее вождению, и с тех пор она иногда возила его, когда он был один, а также водила машины подруг. Она любила ездить. Но сегодняшняя поездка показалась ей мучительной пыткой.

Они пересекли весь город и выехали на окружное шоссе с другой стороны. Молли неукоснительно следовала правилам движения, боясь провалить экзамен. А выжидательное молчание Уилфилда напоминало ей ситуацию из восточной сказки: палач сопровождает жертву, несущую налитую до краев чашу. Одно неверное движение, одна капля, упавшая на землю, — и голова с плеч.

Около мили девушка оставалась на крайней правой полосе медленного движения, но она любила скорость и обычно чувствовала себя при этом уверенно, а потому, улучив момент, приняла влево и нажала на газ. Но ей все еще не хватало спокойствия, и, когда с заднего сиденья свалилась какая-то коробка, Молли невольно бросила быстрый взгляд назад. Ее машина слегка вильнула, а идущая рядом предупредительно посигналила. Уилфилд накрыл руку девушки своей, выправил руль и пробурчал:

— Давайте еще поживем!

Она дернулась как ужаленная, вырвала руку и выпалила:

— О господи, как же вы меня перепугали!

— С чего бы это? — спросил он.

А с того, что вы постоянно давите на меня, выбиваете из равновесия и вообще поступаете, как тот палач, хотелось ей ответить, но она промолчала.

— Развернитесь на ближайшей развязке и поедем обратно, — сказал Уилфилд, и она, подумав, что провалила экзамен, махнув на все рукой, сразу же повела машину гораздо свободнее и увереннее. В этом не было ничего необычного, просто она пришла в себя. Ее никто не дергал. Пассажир молчал, и она забыла, что не одна в машине, пока не въехала в гараж. Тут первой и заговорила: